Артём Чанов

Будешь моим папой?

Сойдя с электрички, Коля с головой окунулся в туман. «Вот я и дома, – подумал он, идя по длинной улице посёлка. – Наконец-то поживу теперь спокойно, без всякой суеты».

15 лет назад Николай, после школы, уехал учиться в столицу. Закончив факультет журналистики, пытался устроиться корреспондентом, но толи ему не везло с редакциями, толи опыта ещё не хватало – с работой в газетах и журналах никак не клеилось. И, как часто бывает в жизни, Николай стал работать не по специальности. Сначала на рынке торговал мебелью, затем занимался ремонтом квартир. Но всё это было не то. Николая тянуло писать и он сочинял статьи, записывал свои размышления по различным темам.

Однажды такую статью увидел Михаил, новый знакомый Николая.

– Ничего-о-о себе, – восхищённо протянул он. – Да тебе обязательно нужно в журнал! Я давно не читал таких ярких и интересных статей. Слушай, муж моей сестры Ирины работает в одном журнале, я ему покажу твои труды. Поглядим, может им понравится.

Сказано – сделано.

Статьи Николая действительно приглянулись главному редактору и Колю приняли на работу. Со временем его работы стали пользоваться большим спросом, Николай писал уже для нескольких журналов. Самое главное было то, что Коля не был привязан к какому-то определённому месту, свои статьи он отправлял в редакции по электронной почте, а гонорар получал на карточку.

Пришло время, и Николай решил вернуться в родной посёлок, благо зарабатывать стал прилично.

И вот теперь, идя по улице, он думал о том, что давно не интересовался, как живут его односельчане, что вообще здесь нового и что изменилось. Когда родители были ещё живы, Коля приезжал, навещал их. Но эти приезды напоминали скорее набеги и наскоки – вечером приехал, поужинали вместе, поболтали, переночевал ночь в родном доме, а утром уже бежал на электричку. Несколько лет назад родителей не стало, и Николай перестал сюда приезжать, вроде как не к кому.

По дороге домой Николай встретил тётю Машу, подругу своей мамы.

– Здравствуй, Коля, – поздоровалась она. – Давно я тебя не видела. Так изменился! В гости к нам решил наведаться?

– Здравствуйте, тёть Маша! Да нет, не в гости. Совсем я приехал, жить здесь буду.

– Ну, слава Богу! – радостно всплеснула руками мамина подруга. – Мамка твоя была бы рада такому решению. Хоть кто-то из молодых вернулся.

– Ну ладно, тёть Маш, пойду я до дома скорее, соскучился очень.

Не доходя несколько домов, Николай увидел на дороге мальчишку лет девяти. Малец увлечённо возился с велосипедом, что-то в нём ремонтируя.

– Здрасте! – звонко поздоровался юный техник, когда Николай поравнялся с ним. На Николая смотрело добродушное детское лицо с ярко-голубыми глазами и курносым носом.

– Привет, – ответил Николай, удивившись тому, что пацан очень сильно на кого-то похож, вот только на кого – не мог понять.

– Ты чей такой будешь-то? – спросил он.

– Заречный я, Никита, – представился мальчик.

И тут Николай вспомнил свою одноклассницу Таню Заречную. Как же он сразу не догадался! Мальчишка был копией Танюши.

Коля и Таня дружили с шестого класса, очень хорошо дружили, почти никогда не ссорились. По-детски мечтали, что когда вырастут, сыграют пышную свадьбу и будут верными мужем и женой. Но, окончив школу, разъехались по разным городам, первое время перезванивались, даже ездили навещать друг друга. Затем постепенно общение сошло на нет, и они потеряли друг друга из виду.

– Что это ты тут ремонтируешь? – спросил Николай, кивнув на поломанный транспорт.

– Да, – с досадой махнул рукой Никитка, – цепка постоянно слетает, замучила уже! Я даже падал несколько раз, – сказал он, показывая большую ссадину на локте.

– Не порядок, а давай я тебе помогу, – предложил Николай, – дай мне вот этот ключ.

Николай надел цепь, поправил звёздочку и потуже затянул её.

– Вот, держи! Теперь не должна слетать. Будешь гонять по деревне пуще прежнего!

– Ой, спасибо, дяденька! – поблагодарил довольный Никитка, садясь на велосипед.

– Передавай мамке привет от дяди Коли, – сказал мальчишке Николай и потрепал его по волосам.

– Хорошо, обязательно передам, – ответил тот и поехал кататься.

На следующий день Николай в магазине встретился с Татьяной.

По дороге домой (жили они по-соседству, всего в двух домах друг от друга) разговорились, вспоминая былые годы.

– Мне вчера Никита рассказывал про доброго дядю, привет от него передавал, все уши прожужжал, – улыбаясь, говорила Татьяна. – Я, конечно, сразу поняла, что это ты. Спасибо, что помог ему с великом. Без отца он у меня растёт, подсказать и научить некому, а сама я в этой технике ничего не понимаю.

– Хороший у тебя сынишка, похожи вы сильно. А где отец?

– А что отец? Через несколько лет после нашего с тобой расставания, я познакомилась с парнем. Начали встречаться, готовились к свадьбе, всё шло просто прекрасно, я была счастлива. Но когда Дима узнал, что я забеременела, то просто-напросто исчез из моей жизни, не сказав ни слова.

С маленьким Никиткой вернулась сюда, в родную деревню, и стала преподавать в школе историю.

Ты бы пообщался с ним, ему не хватает мужского общения, а что я одна могу? Вон бабки некоторые злорадно за спиной шепчут, что, мол, безотцовщина растёт, а я же всё слышу, замечаю.

Николай стал часто бывать в доме Татьяны, ему было хорошо с ней и с Никитой. Мальчишка быстро привязался к дяде Коле. Они вместе ходили на рыбалку и за грибами, а когда весёлые и уставшие возвращались домой, то хором требовали, чтобы их покормили вкусным ужином.

Когда Николай купил палатку, то они с Никитой засобирались в долгий-долгий поход – на целых три дня. Поначалу Татьяна не решалась отпускать сына, всё-таки маленький ещё, но потом сдалась под двойным напором и согласилась.

Какими же интересными были эти три дня! Никита резвился в речке, по вечерам они с дядей Колей разводили костёр, ели печёные сосиски и картошку. В общем, почувствовали себя настоящими робинзонами. А когда они уже возвращались домой, произошла маленькая неприятность. Никита неловко наступил на большую корягу и подвернул себе ногу.

– Ай! – воскликнул он чуть не плача, но всё-таки сдержался. – Я теперь наступать не могу.

– Ну вот, – проговорил Николай, – и что же нам делать? А вот что, – сказал он, подмигивая Никитке, – хочешь покататься на плечах?

И не долго думая, Коля посадил мальчишку себе на плечи. За оставшийся путь Никита и думать забыл про боль.

– Я как чувствовала, – отчитывала их дома Татьяна, – что вы что-нибудь да натворите.

– Да ладно, мама, не ругайся. Было так здорово! – начал рассказывать Никита, сидя на коленях у дяди Коли и попивая компот с печеньем.

Татьяна давно не видела, чтобы её сынишку так переполняли эмоции. С благодарностью она посмотрела на Николая.

– Спасибо тебе.

Налив себе и Коле чаю, Татьяна села рядом с ними за стол.

И тут Никита, обернувшись на Николая, с детской непосредственностью спросил:

– Дядя Коля, а ты будешь моим папой?

Николай и Татьяна опешили от такого вопроса, и Коля не сразу нашёлся, что на него ответить.

– А вот об этом мы сейчас спросим твою маму, – проговорил он, подмигивая мальчишке.

– Ну что, Танюша, согласна, чтобы я стал папой нашему Никитке? – спросил он, нежно обнимая двух людей, ставших для него такими родными.

– Ты будешь для него отличным отцом, – ответила счастливая Татьяна.

23.10.2013 г.

«Диверсанты»

Рассказ основан на реальных событиях

В свои одиннадцать лет Лёшка был мальчиком непоседливым и любознательным. И везде-то он успевал, и всё ему было интересно. Не смотря на то, что сейчас шла война, мальчишка, как и в мирное время, подолгу где-то пропадал. Мама часто ругала его за это.

– Ты где, паразит, шлындаешь так долго? – начала браниться Ольга Степановна после очередного отсутствия сына. – Вы посмотрите, что он творит – немцы в деревне, а его дома днём с огнём не сыщешь! Мать извелась совсем – места себе не нахожу! Эх, – махнула она рукой, – был бы отец дома, а не на фронте – уши бы тебе отодрал! Сил моих больше нет, всю душу вынул. За папку переживаешь, лишь бы живым вернулся, так ещё этот пострел покою не даёт.

– Мам, ну ты чего? Мы же с Димкой в лес ходили, грибов принесли, – проговорил Лёша, протягивая маме полное ведро белых грибов. – Ты же у меня голодная совсем, фашисты эти проклятые у нас всё отобрали, а так хоть грибов сегодня нажаришь – поедим вволю.

Ольга Степановна посмотрела на сына, на ведро полное грибов, стоящее у его ног, и обессилено опустилась на табурет. Слёзы выступили на её глазах и медленно поползли вниз по щекам.

– Боюсь я за тебя, Лёшенька, ой, как боюсь… – она прижала сына к груди. – Не вынесу я, если с тобой что-нибудь случится, – поглаживая его по голове, проговорила женщина.

– А что со мной может случиться? Я же осторожно.

* * *

Генрих перешагнул через высокий порог и вошёл в полутёмную избу. Майор фон Мюллер сидел за столом и изучал развёрнутую перед ним карту. Услышав шум около двери, он поднял голову и, увидев вошедшего, кивнул в сторону стула на противоположной стороне стола.

– К завтрашнему выступлению всё готово, – сказал Генрих, присаживаясь на стул, и продолжил, – всю технику мы проверили – неисправностей нет. Солдаты отдыхают – завтра нас ждёт долгий путь.

– Всё правильно, – ответил фон Мюллер, – до Москвы 300 км – путь не близкий. К завтрашней ночи мы должны быть на месте, так что с рассветом выступаем. А теперь идите и отдыхайте.

* * *

Вечером Ольга Степановна пожарила грибы и отварила две картофелины – большее они с Лёшей не могли себе позволить. Несмотря на простоту, ужин показался им очень вкусным – в военное время редко удавалось хорошо поесть. Когда всё уже было съедено, в их дверь кто-то тихонько постучал и в комнату заглянул Дима, соседский паренёк лет тринадцати.

– Спасибо, мам! – сразу вскочил из-за стола Лёшка. – Я пойду, – и, не дожидаясь ответа, шмыгнул на улицу.

– Постой, куда вы? – только и успела вымолвить Ольга Степановна, но мальчишек уже и след простыл.

Утром Ольгу Степановну разбудил какой-то переполох. Выглянув на улицу, она увидела, что немцы ходят по дворам и что-то ищут. Выйдя за порог, она встретилась с соседкой Петровной, наблюдающей за действиями немцев.

– Что случилось-то?

– Ох, Степановна, говорят, наши партизаны диверсию провели, – наклонившись к соседке, зашептала Петровна. – Эти фрицы рано утром собрались сниматься с места и хотели уехать из нашей деревни. Начали заводить технику, а ничего не получается – не работает! Ихний майор аж позеленел от злости, начал требовать, чтобы ему выдали партизан, сорвавших наступление на Москву. А ведь у нас партизан давно не было! Да что там партизан, ни одного мужика в деревне нету – одни бабы да пацаны остались. Димка ещё, вчера затемно только домой вернулся, и где его постоянно носит?

– И не говори, Петровна, я своего Лёшку тоже поздно дождалась. Пришёл весь грязный, помылся в сенях и на печку сразу юркнул, до сих пор дрыхнет.

Дошла очередь до домов Ольги Степановны и Петровны. Немцы ворвались во двор и начали везде рыскать. Тут из-за сарая раздался возглас одного из солдат – он подзывал к себе остальных. В руках солдат держал мешок, вынутый из большой бочки. Майор фон Мюллер быстрыми шагами подошёл к нему и, выхватив из его рук мешок, раскрыл его. Внутри лежали гайки, болты и ещё какие-то небольшие запчасти.

Майор огляделся по сторонам.

– Хозяйку дома ко мне. Быстро! – грозно рявкнул фон Мюллер, стоящему рядом, офицеру. Ольга Степановна сначала опешила от того, что детали выведенной из строя техники были найдены у неё во дворе, но постепенно до неё стало доходить, откуда они здесь взялись. Страх сковал движения женщины, когда она поняла, какие это может вызвать последствия. Фон Мюллер направился в дом Ольги Степановны, а немцы толчками заставили последовать за ним и саму женщину.

Войдя в сени, майор остановился посреди комнаты и положил на пол мешок с деталями. Взгляд его упал на лежащую на полу одежду. Это были Лёшкины кофта и штаны, испачканные в земле. Мальчишка бросил их здесь накануне перед тем, как умыться и лечь спать. Сопоставив между собой найденные во дворе детали и испачканную в земле детскую одежду, майор понял, что никаких партизан на самом деле не было, а технику из строя вывели местные пацаны.

Фон Мюллер вошёл в дом и начал озираться по сторонам. Подойдя к печи, он стащил с неё сонного Лёшку и приказал своим солдатам отвести его в избу на окраине деревни, в которой размещался их штаб.

– Стойте! Куда вы его? – в страхе вскричала Ольга Степановна и бросилась на немцев, уводящих её сына. Развернувшись, майор наотмашь ударил женщину. От сильного удара она отлетела в угол и затихла…

– Степановна, очнись! – Петровна хлопала соседку по щекам. Та не сразу пришла в себя – таким сильным оказался удар майора. – Моего Димку тоже увели, у нас нашли ещё детали. Сорванцы, это они вчера вечером дел понатворили. Что же теперь будет? – запричитала женщина.

Ольга Степановна с трудом поднялась на ноги. Голова трещала от боли, в глазах периодически темнело и всё кружилось. Что же делать? Она очень боялась за сына, ведь Лёшке было всего одиннадцать. Тут женщина вспомнила, что в подполе у неё спрятан большой шмат сала. С каким трудом ей удалось сохранить его от немцев. Да и сколько раз возникало желание достать его и сытно накормить сына, но всё-таки она сберегла его, как будто чувствовала, что наступит момент, когда он очень сильно ей пригодится.

Достав сало, Ольга Степановна побежала на окраину деревни, к немецкому штабу. С трудом, через переводчика, ей всё-таки удалось уговорить майора фон Мюллера отпустить Лёшку взамен на внушительный кусок сала.

Димку, как старшего, не отпустили. Его хорошенько выпороли, а уже потом отправили домой. Мальчишки остались живы, но надолго запомнили этот случай.

Ольга Степановна, приведя Лёшку домой, от облегчения и пережитого напряжения расплакалась.

– Мама, ну не плачь, – утешал её сынок. – Мы с Димкой думали, что немцы не найдут эти детали. Представляешь, как они пригодились бы папке после войны? Столько тракторов бы смог починить. Эх, жаль, что ничего у нас не получилось, – удручённо махнул Лёшка рукой и, развернувшись, побрёл в сени.

17-18.03.2014 г.